Shadesoul

А ўранку мы сыдзем.
Ці ў пекла?
Ці ў вырай?
Ці зноў у жыццё?
...А мо ў небыццё?..
Мы знікнем. Магчыма, сляды застануцца
І нешта для тых, хто захоча вярнуцца.


...Аднойчы мы сыдзем.
Хто ў пекла, хто ў вырай,
Хто зноў у жыццё,
А хто ў небыццё -
І хтосьці па веры сваёй атрымае,
А хтосьці сам возьме - што пажадае.

По серебристому ельнику,
Сквозь хоровод можжевельника,
В грохоте грабовой осени,
Березняком
Тенью чужого безумия,
Криком зеркал полнолуния,
Прошелестит Та-кто-утром-считается-сном.

( Тем, кто проснётся - покажется... )

Маша С. поймала автора, одела его в бронелифчик и пинком вышвырнула на улицу.
На улице было -15. А снега не было.

Искал кольцо. Нашёл опять гранату.

У приподъездной скамейки сидел белый щенок. Смешной, нескладный, длиннолапый и рыжеухий. Вроде бы, чистый и ухоженный - но ни хозяина, ни ошейника при щенке не наблюдалось.

- Фьють, фьють, - окликнул дядечка, проходивший мимо. От дядечки пахло дешёвыми сигаретами, он спешил на работу, и когда щенок не повёл и ухом - пошёл себе дальше.

- Ты чей такой? - спросила тётенька в оранжевой безрукавке. У тётеньки была ярко-зелёная метла. Не настоящая. Тётенька гоняла метлой противную пыль, и щенок дважды чихнул.

- Смотри, что это за порода?
- Двортерьер.
- Да не, видно же - породистый. И чистенький. Наверное, выгнала какая-то сволочь.
- У тебя четыре кошки.
Девушки пошли дальше, размышляя вслух, есть ли у них подходящие "неособаченные" знакомые. К сожалению, у всех подходящих уже имелось по зверинцу, а те, у кого не было зверей, не подходили.

- А, Шарик, - рассеянно сказал студент, бежавший на лекцию по сопромату.
- Всё ещё здесь? - удивился парень, возвращаясь с лекции. Щенок повернул голову. Пахло чем-то странным. Юноша достал из пакета три сосиски, оторвал одну и протянул щенку. Тот понюхал. Запах казался... съедобным?
Есть он не стал.
Хотелось домой.
Юноша постоял, положил сосиску возле щенка, виновато пробормотал "Ну, проголодаешься - съешь" и побрёл в сторону общежития, то и дело оборачиваясь. До стипендии оставалось четыре дня.

- Собачка!
- Не трогай, укусит!
Женщина стремительно потащила девочку прочь.

- Мама, смотри, собачка!
- Да, собачка. Это чужая собачка, не надо её трогать.
Другая женщина увела другую девочку.

- Глянь, Макс, это чей?
- Не знаю. Не из нашего дома.
- И во дворе таких нет.
Макс насупился. В прошлый раз, когда он привёл бездомного щенка, предки орали два часа. А щенка прогнали. Это было на той неделе.
Он хотел погладить собаку, но щенок увернулся. Мальчишки пошли дальше.

Подбежал крупный чёрно-рыжий пёс Джек - увидел сосиску, хотел съесть. Щенок молча смотрел на Джека - не пытаясь ни убежать, ни познакомиться.
Джек коротко взвыл, притормозил всеми четырьмя лапами и, скуля, попятился. Щенок молча проводил его взглядом.
Очень хотелось домой.
Из подвального окна выбралась крупная трёхцветная кошка. Вспрыгнула на лавку, села, обернув лапы хвостом, и стала смотреть.
Щенок понурил голову.

- Красавец какой!
- Видать, породистый.
- А чей, чей это?
- Не, гэты ня наш.
- А-а, - три старушки откочевали к соседнему подъезду. Тамошняя лавочка была целая, и со спинкой, а здесь давеча провалились два бруса.

Вечерело. В небе собирались тёмные облака. Бабуськи вслух размышляли, польёт или не польёт. По телевизионному прогнозу выходило, что нет; по тучам - что да. На город шла последняя в этом году гроза.
- Ой, а ты всё ещё тут? Бедняга.
- Смотри-ка, кошка сидит, а он ноль на массу...
- У тебя две комнаты, четыре кошки и Алёнка. Куда тебе эта псина? Она ж будет здоровенная... да не волнуйся, возьмёт кто-нибудь...
Девушка отмахнулась от подруги:
- Здравствуйте, вы не знаете, чья собака? - спросила она у старушек.
- Не, то не наша. Чужая пришла, и всё сидить.
- Таки добры сабачка, узяли б да сябе.
Девушка подошла к щенку и осторожно протянула руку. Щенок беззвучно отпрянул. Убегать было неправильно, странно, неестественно. Он не понимал, что делать. Он хотел домой. Он отскочил. В невидимой дали громыхнуло.
- Польёт, - озабоченно сказала подруга.
Они не настоящие друзья. Работают в одном кабинете, вместе обедают. У одной четыре кошки и младшая сестра. Вторая отдаёт десятую часть каждой зарплаты приюту - у неё аквариум с барбусами и дорогой ремонт, и она проходит мимо уличных котят, ругая себя последними словами. Это важно? Ничуть.
Девушка ласково заговорила со щенком, больше концентрируясь на тоне, чем на смысле. Щенок попятился. Это было неправильно, неправильно...
Трёхцветка, улучив минуту, сцапала сосиску и унесла добычу в подвал.
Гром последней грозы накатил на город.
- Побежали! - и щенок вылетел из-под куста, в который пятился. Он мчался на длинных лапах, рыжие уши скакали в воздухе - нескладный, несуразный, смешной, быстрый как молния щенок.

Хлынул ливень. Небо трескалось, и из трещин сверкало золотым - но они быстро затягивались, ещё до грома. Люди спешно прятались: куртки и зонтики их не спасали. Голуби собрались на чердаках, собаки и кошки разошлись по подвалам и подъездам, и лишь красноухий щенок даже не думал о тепле и крыше.
Молния на миг соединила небо и землю: трещина - и тропа.
Нам куда привычнее лестницы из облаков и мосты-радуги, но молния - тоже путь в небо. Для тех, кто успеет забраться за секунду.
Щенок не успел. Он лежал в луже, в окружении пузырей, и смотрел на тучи. Было больно.
Два дня назад была предпоследняя гроза этого года. Сегодня последняя. Потом придут морозы, а пока - молнии и гром... и не-совсем-гром...
Щенок встал, выбрался из глубокой пузырчатой лужи, отряхнулся, гавкнул, припал к земле - и когда новая молния легла тропой сквозь воздух, со всех лап помчался к облакам.
Он не успел бы, но гром - не-только-гром, не-совсем-гром, трубят рога, красноухая гончая спустилась навстречу, схватила за шкирку и утащила оболтуса туда, где свора и всадники.
До следующей грозы он успеет подрасти, научится спускаться и взлетать, и больше не будет падать по молнии.

Я падаю в закат. Тону среди иллюзий -
Где воздух не остыл от тишины.
Путь в красный океан записан в книгу судеб -
Карандашом в конце седьмой главы.
Я шорохом стекла осыплюсь с полки "Люди" -
Помянешь ли исчезнувший витраж?
Я в рыжей бездне, где никто из вас не будет -
Вам это чуялось всегда: "не наш".

1)
В ком сегодня растворимся, дева белого тумана?
Чей мотив в себя пропустим, чьей душой сегодня станем?
Кто станцует на обрыве рил огней ночной трясины,
Кто наполнит нас - мечтами, да надеждами своими,
Да беспечным любопытством, да огнём живых стремлений,
Кто уснёт, покинут нами, отгоревший-опустелый?
Дева белого тумана, мы в багульнике растаем -
Тот, кого мы остудили, будет быть. А жить не станет.

2)
Мне кажется - был сон. Реальность не меня. Мне кажется - я шёл, и думал очень странно. Мне кажется - здесь был ни капельки не я. Иной. Сверкающий. Слепящий. Не... усталый.

Он был, я верю, был - мне чудится порой, что не было, но я велю себе заткнуться. Я был, я помню, но - скажите, что с того? Осталась видимость. Пустышка. Пепел. Шутка.

Что толку от меня, что пользы от меня, где смысл меня, где цель такого доживанья? Мне кажется, я был - но наступил туман, и я устал, уснул, и я исчез в тумане.

Над землёй мы затерялись, ветром сброшены с пути, в сером сумеречном небе лабиринты - не пройти. Ни равнины, ни дороги, ни речушки, ни моста, не узнал себя немного, вовсе не узнал себя; кто тут рядом - вроде, наши; что за наши, что за мы? Над землёй мы затерялись.
Не домчались.
Не прошли.

По зелёному лучу, да по клеверной дороге,
     да по лестнице плюща, да в крапивные врата
Проскочу да проскачу - быстрокрылый, длинноногий,
     нереальный, как трезвон, что зазвал меня туда.
Колокольчики в лесу - фиолетовая песня,
     по иголкам, по листве, по кувшинковым мостам
Я пройду и забреду в мир известный и безвестный,
     не рассмотренный никем, но воспетый всеми край.
По кургану, где трава, через звёзды ветреницы^*,
     по волнам дубовых крон я на ветре проскачу,
Вы забудете меня - [а] я забуду ваши лица,
     [но] слышишь - громче лес поёт? Знаешь, это я лечу.

----
^*Насчёт ударения на "и" в лесной анемоне - личный глюк. Неискоренимо.